Радуга красок -сайт учителя изо Афанасьевой Ю.В.

"На осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу" - эта старинная русская загадка о прялке полностью описывает, из чего она была сделана. Донца у прялок вырезали из осины или липы, гребень делали из твердых пород, чаще всего из клена, ну а веретено было березовым.
«Ручное прядение было очень медленным. Обработанное льняное волокно – кудель – привязывалось к верхней части прялки – лопасти, а на сиденье прялки – донце, установленное на лавке, садилась пряха и левой рукой осторожно вытягивала из кудели нить, скручивая ее при помощи веретена. Сколько нужно было ловкости и терпения, чтобы нить получилась тонкой, ровной и прочной: чуть потянешь, сильнее – она оборвется, а чуть слабее – будет слишком толстой или неровной. Вытянув нить достаточной длины, пряха сматывала ее на веретено, и повторяла всю операцию сначала. Самая искусная пряха, работая от зари до зари, могла напрясть в день не более трехсот метров пряжи. А чтобыПоэтому прясть и готовить себе приданое девушка начинала уже с 6 – 8 лет.
Веретена с напряденными нитками – мочками пряхи складывали в специальную коробку – мочесник. Стенки его были расписаны также нарядно, как и сама прялка. С мочесниками и прялками девушки ходили на посиделки, или супрядки, – веселые вечеринки. Там девушки усаживались на лавки, начинали прясть, затягивали песни. Вскоре в избу приходили и парни. Изба быстро заполнялась народом, работа чередовалась пением, играми и плясками (см. рис.). Красивая прялка была гордостью владелицы. Она несла ее на вечеринку, держа за ножку, так, чтобы все видели резной или расписной наряд прялки. получилось хотя бы 15 метров ткани, нужно было изготовить не менее 20 тыс. метров пряжи!

Интересно, что из многих сотен прялок, хранящихся нынче в наших музеях, ни одна не повторяет другую. Так и кажется, что каждая прялка наделена своими индивидуальными чертами, имеет свой неповторимый характер.
Типы прялок сложились в далекие времена. На каждой сравнительно небольшой территории была своя форма прялки, свои приемы украшения.
Прялки Русского Севера (Вологодская, Архангельская области) славились своей резьбой и росписью. В узорах повторялись древние символы солнца, звезд, земли, водной стихии – круги, квадраты, ромбы, зубчатые и прямые линии
Народные росписи, рожденные на берегах рек Северной Двины и Мезени, – яркое и самобытное искусство. Эти школы народного мастерства возникли в Х1Х в. Северодвинская роспись объединяет несколько крупных центров. Среди них особенно выделяются росписи пермогорская, ракульская, борецкая. Еще одна очень интересная роспись архангельского края – мезенская. Круг бытовых предметов, которые украшала и преображала роспись, был очень широк: ковши, скобкари, блюда, солоницы, туеса, набирухи, короба, сундуки, люльки, санки и многое другое. Особенно славились богатством и разнообразием росписи прялки. Декор каждой вещи индивидуален, расположение орнамента подчинено форме предмета. Обычные предметы крестьянского быта роспись превращала в подлинные произведения искусства.
Основу пермогорской, ракульской и борецкой росписи составляют растительные мотивы, а для мезенской росписи кроме растительных элементов характерны геометрические орнаменты, удивительные птицы и тонконогие кони красного цвета. Во всех этих росписях основными выразительными средствами являются линия, контур и силуэт, а цвет дополняет изображения.

Очевидно, что все виды северодвинской росписи уходят своими корнями в древнерусское искусство: монументальную живопись, иконопись, миниатюру и орнаментику книг. Народные мастера многие приемы и мотивы книжной миниатюры перенесли в роспись.

Очень близки миниатюрам манера изображения одежды персонажей, колорит, простота и лаконичность рисунка. Многие композиционные приемы тоже взяты из книжной миниатюры и иконописи: повествовательность, соединение в одной композиции разновременных сцен и др.
Ничто так не украшалось  так многообразно, любовно, как прялка. Дух захватывает от силы народной фантазии и искусства, когда видишь резные, инкрустированные (даже зеркальцами!) расписные (даже по торцам!), гребневые, теремковые, светлые и темные, детские и взрослые прялки, прялицы, пресницы всех уголков России!

Конечно, такой затейливый предмет не только украшал крестьянскую избу, но и согревал душу неутомимой пряхе, в полном смысле скрашивал бесконечный монотонный труд.
Прялка была ценным подарком: отец дарил ее дочери, жених – невесте, муж – жене. В некоторых местах, по обычаю, жених должен был изготовить прялку собственноручно, а старую родительскую сломать в знак помолвки.
 Многие прялки в добавление к росписям содержали дарственные надписи типа «Кого люблю того дарю», советы, поучения: » Пряди, прялку береги, за отца бога моли». Или вот такое: «Пряди, моя пряха, пряди нелиениса» или тут же можно было прочесть лукавый ответ: «Я бы рада пряла, меня в гости звали» (орфография сохранена).
Нитки пряли из льна ,овечей шерсти.
 Очесанный лен, поделенный по качеству на три сорта — изгреби, пачеси и собственно лен, — дергали, теребили и расшиньгивали («расшиньгать» — значит взбить, распушить). Этот большой пушистый клубок ровно разверстывали на столе, спрыскивали водой и осторожно скатывали в куделю. На одну куделю уходило полпятка хорошего волокна, изгребий — вдвое больше.

Катая смоченную с боков куделю, ее приводили в прядок, заправляли концы и подсушивали. Готовые кудели стояли рядком. Величина кудели зависела еще и от вкуса хозяйки и возраста пряхи. Для девочки-подростка делали кудельки поменьше, для ребенка — совсем маленькие, игрушечные.
Прясть принято было только в свободное время. Не случайно о девичьих и женских достоинствах судили по пряже. Чтобы выйти из лентяек, необходимо было к концу филиппова поста напрясть не менее сорока пасм. За один вечер можно напрясть одно пасмо, то есть один простень (или кубышку). Но хорошая пряха пряла и по два. В скупых и слишком суровых семьях был обычай: ходили прясть (по-северному — престь) к соседям, вообще в другой дом, потому что на людях за пряжей не задремлешь и будешь стремиться сделать не меньше других. Так ведь нет худа без добра! Суровость обычая неожиданно оборачивалась другим концом: долгие супрядки сами собой превращались в беседы, веселые и скоротечные. Собравшись вместе, девицы пряли и пели, на ходу выдумывали частушки, рассказывали сказки и пересмешничали. На эти беседы приходили и парни с балалайками, устраивались горюны, можно было и поплясать, и сыграть в какую-либо игру.
Сидя на прялочном копыле, девушка левой рукой вытягивала волокно из кудели, а большим и указательным пальцами правой руки крутила веретено. Нитка особой петелькой закреплялась на остром веретене, скручивалась, пока хватало руки, отводимой все дальше и дальше, вправо и слегка назад. Пряхе требовалось достаточно много места на лавке. Вытянув нить, пряха сматывала ее сначала на пальцы, а с них навивала уже на веретено. Некоторые пряхи, прерывая пение, поминутно плевали для крепости на скручиваемую нить.
Плохой, с кострикой, лен трещал во время пряжи. Нить получалась толстой, и простень наматывался быстро, вызывая в пряхе самоиронию. Хороший же лен прялся с характерным шелестом. Пряха выпрядала его из кудели равномерно и могла в любую секунду переместить нитку на другой край ровной кудельной «бороды».
Песни, шутки, сказки, игры на таких супрядках сводили на нет утомление во время пряжи и суровую ее обязательность.
На праздниках или в промежутки между постами такие беседы превращались в игрища, но здесь уже девушки и наряжались лучше, и прялки свои оставляли дома.
На игрищах преобладали веселье, песни и пляски, тогда как на беседах труд и веселье тесно переплетались.
по материалам информационно-аналитического и энциклопедического портала
Устройство прялок.
А сейчас познакомимся с устройством прялок.

Они были двух типов: с гребнем и с лопастью.
Гребневые бытовали в центральных, южнорусских губерниях и в Поволжье. А с лопастями – на Севере, а также в центральных губерниях, на Урале, в Сибири, на Алтае.
Прялки-гребни были разборные и состояли из двух деталей, самого гребня и донца (гузно, подгузок, дно) куда он вставлялся.
Прядение и ткачество были самыми трудоемкими из всех видов работ, падавших на плечи крестьянки. Почти пять месяцев в году, с ноября по март, проводила она за прялкой.

«В избушке, распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней» -
Писал Александр Сергеевич Пушкин.

Работа пряхи часто продолжалась за полночь, и приходилось пользоваться лучиной, вставив ее в светец, рядом с которым (в противопожарных целях) стояла бочка с водой. На лавку рядом ставили лукошко с клюквой. Потому что кислая клюква способствовала выделению слюны, которой пряха время от времени смачивала нить.
Интересно, что из многих сотен прялок, хранящихся нынче в наших музеях, ни одна не повторяет другую. Так и кажется, что каждая прялка наделена своими индивидуальными чертами, имеет свой неповторимый характер.
Типы прялок сложились в далекие времена. На каждой сравнительно небольшой территории была своя форма прялки, свои приемы украшения.
Прялки Русского Севера (Вологодская, Архангельская области) славились своей резьбой и росписью. В узорах повторялись древние символы солнца, звезд, земли, водной стихии – круги, квадраты, ромбы, зубчатые и прямые линии.



Пряла лен, пряла лен,
Да льняное волокно.
Приходи ко мне, миленочек,
С тальянкой под окно».
Частушка, Холмолгорский район.
Росписи Северной Двины и Мезени.

Народные росписи, рожденные на берегах рек Северной Двины и Мезени, – яркое и самобытное искусство. Эти школы народного мастерства возникли в Х1Х в. Северодвинская роспись объединяет несколько крупных центров. Среди них особенно выделяются росписи пермогорская, ракульская, борецкая. Еще одна очень интересная роспись архангельского края – мезенская.

Круг бытовых предметов, которые украшала и преображала роспись, был очень широк: ковши, скобкари, блюда, солоницы, туеса, набирухи, короба, сундуки, люльки, санки и многое другое. Особенно славились богатством и разнообразием росписи прялки. Декор каждой вещи индивидуален, расположение орнамента подчинено форме предмета. Обычные предметы крестьянского быта роспись превращала в подлинные произведения искусства.
Основу пермогорской, ракульской и борецкой росписи составляют растительные мотивы, а для мезенской росписи кроме растительных элементов характерны геометрические орнаменты, удивительные птицы и тонконогие кони красного цвета. Во всех этих росписях основными выразительными средствами являются линия, контур и силуэт, а цвет дополняет изображения.

Очевидно, что все виды северодвинской росписи уходят своими корнями в древнерусское искусство: монументальную живопись, иконопись, миниатюру и орнаментику книг. Народные мастера многие приемы и мотивы книжной миниатюры перенесли в роспись.

Очень близки миниатюрам манера изображения одежды персонажей, колорит, простота и лаконичность рисунка. Многие композиционные приемы тоже взяты из книжной миниатюры и иконописи: повествовательность, соединение в одной композиции разновременных сцен и др.


Прялки-обереги Образы богинь судьбы часто связываются с образом нити, прялки, веретена. В народе женщины-рукодельницы, имеющие дело с полотном и нитью, также наделяются пониманием тайной природы вещей и умело используют свое знание. При помощи нити воздействуют на все сферы жизни: «какова нить, такова и жизнь».

Судьба человека воспринимается как нить, выпряденная на прялке божеством, и затем оформленная (уже человеческими руками) в виде символического шитья, магического вязания, ткачества и т.п. – с целью предначертания будущего новорожденному или же с целью корректировки уже предопределенной судьбы. Божества могут изменить судьбу человека в моменты ритуальной смерти, т.е. при инициации, замужестве, отказе от рода и пр.

Колесо прялки стало колесом времени (или же понимание цикличности процессов в природе оказалось там просто объяснить посредством вращающегося колеса) – рождения, жизни и смерти, а символ круга означал солнце, вечность, образы Бога и мира как точки отсчета. Колесо символично и цифре 0 – замкнутый круг, беспредельное, начало и конец, символ абсолюта. Узоры на прялке связывали человеческую жизнь с мифическим актом ткачества мироздания. В восточно-славянской культуре центральная часть прялки, с которой соприкасалась кудель, часто украшалась знаками-символами солнца и суточного круговорота. Колесо крутится – жизнь-нить прядется, солнышко по небу катится.

Время в мифологии осмыслялось как конкретная предметная стихия – кудель на прялке, челнок или ткань на станке богов (пример, к сожалению, «не русский», но показательный: Пенелопа, наученная Афиной, распускает натканное за день, тем самым отсрочивая время выбора, т.е. приостанавливает время, замедляет течение человеческой жизни). В некоторых традициях определенный отрезок времени так и назывался «пряжей» («бабий счет по пряже»).
Вот так выглядит наша прялка. «Пряслень» — вот как произносили древние славяне.
И, конечно, она самодельная..
. Круги, розетки, звёзды, кресты, колёса, ромбы, квадраты служили в древности символами огня, солнца, и прочих начал жизни  и были сильнейшими оберегами.
Любой круг в первую очередь ассоциировался с Солнцем - такой символ должен был защищать от ночной нечисти. Помните, кикимору - печную нежить - которая любит по ночам пряжу путать и всякие козни мужикам строить? Вот от неё-то, видимо, и  защищали оберегами прялки, чесалки и прочую хозяйственную утварь.
Но  что означает символ-цветок в круге?
"Hа Руси лепестковый шестилучевой символ, именуемый Перуновым или громовым знаком, повсеместно использовался для украшения деревянной домашней утвари и в наружном декоре деревянных изб, хором и церквей в качестве оберега от гнева бога-громовержца". Вот, оказывается, что это за "цветочек". Для девочки-подростка делали кудельки поменьше, для ребенка — совсем маленькие, игрушечные.