Радуга красок -сайт учителя изо Афанасьевой Ю.В.

2.htmусская вышивка XVII- начала XX века"  Е.Моисеенко Ленинград 1978 г. стр. 4

"Ткани и одежда поморья" Каталог Г. А. Григорьева - Архангельск  Изд. "Правда Севера", 2000 стр. 5

"Вологодчина: невостребованная древность"  М.В. Суров., Вологда 2001 г.

ВСЕ И ВСЯК ВЕРНЕТСЯ
В глубокой древности любые украшения на теле человека — от татуировок у южных народов до орнаментальных вышивок на ткани у северных — выполняли функции магических оберегов от злых духов. Сюда же следует отнести всю древнюю «бижутерию» — подвески, браслеты, фибулы, кольца, серьги, перстни, ожерелья и т. д. Эстетические функции этих предметов, по всей видимости, были вторичными. Вовсе не случайно среди многочисленных археологических находок преобладают именно женские украшения: мужчина, как существо более сильное и выносливое, нуждался в подобных оберегах гораздо меньше.
Каждый знак, каждая точка и черточка в древнем орнаменте несли на себе определенную смысловую нагрузку, являясь своего рода тайнописью наших далеких предков, расшифровать которую на протяжении вот уже полутора столетий тщетно пытаются тысячи далеких от народа ученых. Между тем этнографы свидетельствуют, что еще во второй половине XIX века в некоторых русских деревнях жили старушки, умевшие «читать» по вышитому орнаменту и во время свадебных обрядов разъяснявшие жениху с невестой значение узоров на их венчальной одежде. Одна такая старушка-ведунья могла бы заткнуть за пояс десяток современных ученых со всеми их сравнительными таблицами, системными анализами и формулами.
Знакомясь с результатами многолетней и кропотливой деятельности маститых исследователей народного творчества, невольно приходишь к выводу, что основные интеллектуальные усилия их были направлены вовсе не на изучение народного искусства как такового, а прежде всего на отыскивание в нем иноземных (византийских, арабских, индийских, скандинавских, немецких и пр.) влияний.

Первоначально играл роль оберега: им покрывали все отверстия и проемы в одежде человека, сквозь которые могли проникнуть духи зла — ворот, разрез на груди, подол, рукава, плечи, одним словом — места, где открывался доступ к телу.
Среди орнаментальных мотивов севернорусской вышивки следует выделить зрастительные, бытовые, геометрические и культовые мотивы представлены стилизованными изображениями птиц животных . Образы утки и лебедя были достаточно подробно рассмотрены мною в предыдущих главах, поэтому возвращаться к ним не имеет смысла.
Изображения петуха и курицы наиболее часто встречаются в тамбурной, строчевой вышивке, а также в золотошвейных изделиях Русского Севера: на концах полотенец, подолах рубах, рукавицах, кокошниках и т. д. Считается, что само слово «кокошник» произошло от старославянского «кокош» — петух или Не исключено, что и здесь мы имеем дело с отголоском древнего тотемического мышления. Петух Петух на Руси почитался как птицавешая, прогоняющая мрак ночи и приветствующая восход солнца. По крику петуха крестьяне определяли время: «первые петухи» — полночь, «вторые» — до зари, «третьи» — рассвет (заря). Отсюда выражение: «до третьих петухов», «встать с петухами», «проспать петухов». Петушиный крик отгонял нечистую силу, поэтому его нередко сравнивали с колокольным звоном к заутрене. В русских деревнях старались не держать черных петухов, т. к. считалось, что супруги при этом будут часто ссориться4.
Выражение «пустить красного петуха» означало поджечь дом. При переходе в новое жилище крестьянин пускал в избу петуха с курицей и дожидался, когда первый пропоет «на новоселье». Кровь жертвенного петуха считалась лучшим средством для смягчения гнева домового. С криком петуха связывалось немало русских народных примет и поверий: «Если петух поет раньше обычного, то летом это предвещает ненастье, а зимой — оттепель», «Петух поет днем под окнами — к гостям», «Если петух запел вечером в необычный час, надо бежать к насести и ошупать ему

ноги: теплые ноги бывают к гостям, а холодные — к покойнику»5, «Петухи не в пору поют — новые указы будут» и т. д.
Широко известны также новогодние гадания с петухом. Связав хвостами петуха и курицу, сажали их под решето и смотрели,— кто кого потянет: если петух курицу — верховодить в доме будет муж, если наоборот — жена. С той же целью выпускали петуха с курицей на середину комнаты и наблюдали: если петух гордо расхаживает и щиплет курицу, то муж будет сердитый, а если курица станет храбриться — верховодить в доме будет жена. Считалось, что хороший петух должен быть бойким и драчливым: для этого в Страстной четверг его кормили перцем на печной заслонке и затем выбрасывали из окна во двор. Выражение «петушиться» означало лезть в драку, горячиться, храбриться, а «петухом» в старину звали человека задорного, драчливого, забияку (сегодня, как мы знаем, значение этого прозвища сильно изменилось и опошлилось — его применяют, в основном, для обозначения «опущенных» на зоне людей.

5 Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 2. М., 1995. С. 56.